Он работает в магазине мобильной связи не меньше десяти лет. Ему нет еще и тридцати. Он спивается: одутловатые щеки, мутный взгляд когда-то ярко голубых глаз, съеденные грибком и покусанные ногти. Ему непросто вставить симку в слот: руки не слушаются, трясутся.
Все время жалуется и хочет исчезнуть из опостылевшего магазина куда подальше. Он говорил то же самое 10 лет назад. Он все еще здесь. Я хочу ему сказать: дело не в магазине. Запертая во тьме, гниющая заживо душа просит дать ей Света. Вопль души ложно интерпретируется как неудовлетворенность в отношении работы.
Осекаюсь: мне не разрешено вмешиваться.
Бывают такие люди-тупики. Энергетически закрытая ситуация. Как черный колодец. Программа на разрушение. Тикают часики на взрывном механизме, который однажды окончательно выведет организм из строя. Отрабатывается сценарий, не подлежащий изменению.
Душа уходит. Уже ушла. Тело из последних сил имитирует жизнь. Система закрытая от Света, живой труп.
Может ли он подняться из этой ситуации? Может. Но не будет. Почему? Я не знаю.
Бывают такие люди-тупики...
Все время жалуется и хочет исчезнуть из опостылевшего магазина куда подальше. Он говорил то же самое 10 лет назад. Он все еще здесь. Я хочу ему сказать: дело не в магазине. Запертая во тьме, гниющая заживо душа просит дать ей Света. Вопль души ложно интерпретируется как неудовлетворенность в отношении работы.
Осекаюсь: мне не разрешено вмешиваться.
Бывают такие люди-тупики. Энергетически закрытая ситуация. Как черный колодец. Программа на разрушение. Тикают часики на взрывном механизме, который однажды окончательно выведет организм из строя. Отрабатывается сценарий, не подлежащий изменению.
Душа уходит. Уже ушла. Тело из последних сил имитирует жизнь. Система закрытая от Света, живой труп.
Может ли он подняться из этой ситуации? Может. Но не будет. Почему? Я не знаю.
Бывают такие люди-тупики...